Известный спортсмен, девятикратный призер российских соревнований по кайтбордингу. С 2011 года – основатель и бессменный руководитель компании Vertigo Sports (ООО «Вертиго»). Все это – один человек, энтузиаст, горящий новыми идеями, неутомимый, с блеском в глазах, Александр Ищенко.
Александр Ищенко
Компания Vertigo Sports была и остаётся единственным в России производителем воднолыжных буксировочных установок для вейкборд-парков. К настоящему моменту компанией построено более 130 воднолыжных парков, и их количество постоянно растет. Работает компания и на экспорт – Белоруссия, Украина, Казахстан и даже Таиланд. Сегодня Александр Ищенко – наш собеседник.
— Давайте, Александр, начнём с вопроса на злобу дня. Как переживаете эпоху пандемии, какие главные проблемы пришлось решать?
— Пандемия сначала напугала. Все ушли на карантин, все наши заказчики отказались работать в этом сезоне, хотя у нас были наработаны объёмы для постройки двух больших парков, и всё перенеслось на следующий год. Это, конечно, существенно напугало, но как только мы получили возможность работать и начали открываться парки, у нас появилось столько заказов, что мы уже обогнали по темпам производства прошлый год. Сейчас у нас очередь на производстве, и всё хорошо. Как говорится, «то пусто, то густо».
— WakeRostov уже работает? Планируете ли какие-то серьезные старты в этом летнем сезоне?
— Если говорить о ростовском вейк-парке, то открыться мы смогли совершенно недавно, и тоже я могу сказать, что дела обстоят неплохо, потому что люди не уехали за границу, все находятся в городе, все дома и, в принципе, все тренировки расписаны, парк полностью загружен.
— Скажите, ваша компания VertigoSports по-прежнему является единственным в России производителем кольцевых канатно-буксировочных установок для вейк-парков или конкуренты всё-таки появились?
— Де-юре они есть, но по сути, в России предприятий, которые что-то производят, — единицы. В данном случае, если мы говорим об индустрии вейкбординга, предприятие наше – единственное в России, нигде вы не сможете приехать по указанному адресу и найти работающих людей, которые находятся в штате, которые платят налоги и т. д.
Есть «гаражные» ребятки, которые раздувают в интернете «мыльные пузыри», но на самом деле ничего, кроме юридического адреса и каких-то заказов на сторонних объектах, на сторонних предприятиях, у них нет, то есть они заказали где-то, привезли заказчику, на месте скрутили — вроде как получилась лебёдка.
Опять же, конкурентов пока не видим в этом, но появляются люди, и так мы десять лет в одиночестве в этом бизнесе хорошо себя чувствовали. Но вместе с тем и количество парков растёт. Всё всегда познаётся в сравнении, и все наши заказчики понимают, с кем они имеют дело, кому можно доверять, а кому нет. То есть как таковой конкуренции я не вижу. Занимаемся своим делом — хорошо, уверенно, спокойно.
— Возникали ли за годы работы какие-то проблемы из-за недобросовестной конкуренции? Например, кто-то убедил вашего потенциального заказчика, что он сделает лучше, и чем это заканчивалось?
— Недобросовестная конкуренция у нас, конечно, процветает. Только ленивый мне не рассказал, какими вёдрами грязи нас поливают одни из новоиспечённых «производителей». Обманывают. Заученный текст есть у ребят, и начинается всё с поливания грязью. Некрасиво всё это, но, как говорится, «собака лает, караван идёт», или «если плюют в спину, значит, ты впереди». Я к этому так отношусь.
— Расскажите о спортивной команде VertigoSports. Насколько нам известно, вы готовы поддерживать молодых талантливых спортсменов, посвятивших себя вейкбордингу и вейкскейту. Кто сейчас в команде, как стать членом команды? Может ли стать членом команды новичок или молодой спортсмен должен уже иметь какую-то квалификацию и достижения?
— На самом деле жёстких критериев у нас нет, мы поддерживаем даже новичков — лишь бы огонь в глазах был, и чемпионов России, и чемпионок. Поэтому абсолютно разные ребята. Тут больше благотворительность, нежели какой-то коммерческий интерес.
По поводу команды — поддерживаем мы спортсменов, оплачиваем какие-то поездки, приглашаем на открытия. Есть у нас несколько человек в команде, которых мы стараемся поддерживать. Но ввиду моей огромной загруженности на производстве, честно говоря, до команды руки не доходят и нет времени требовать от них какие-то планы по выполнению контента. Есть единомышленники, которые сами нас поддерживают, нас, получается, человек шесть или семь в команде.
— Считается, что с точки зрения окупаемости и прибыльности бизнеса вейк-парки оптимально строить в населенных пунктах с населением от 300 тыс. человек. Глядя на внушительный список реализованных вами за годы существования компании проектов, кажется, что всё, что можно и где можно, в крупных российских городах уже построено?
— По поводу окупаемости и прибыльности бизнеса в городах от 300 тыс. человек — это уже очень устаревшая информация. Сейчас мы ставим в городках на 60000, 70000 лебёдки, они работают и, в принципе, зарабатывают владельцы деньги. Спорт стал доступнее, понятнее. Это не что-то заоблачное, его можно попробовать, потрогать. Становится не для избранных, а уходит в массы. Поэтому в городах с 50000–60000 населения люди уже свободно ставят и катаются.
По поводу внушительного списка всех крупных городов. Да, мы иной раз даже забываем наносить на карту новые объекты, но думаю, что мы уже приблизились к двумстам построенным паркам. Место для спорта есть всегда. Понятно, что самые важные, лакомые места, озерца уже заняты. Москва вообще вся свободна, там просто невозможно решить вопрос с водой, всё очень жёстко, постоянно власть имущие ребята дёргают, мучают, выламывают руки, забирают деньги, штрафуют. Это всё очень сложно.
— У вас есть любимые проекты, о которых вы вспоминаете с теплотой, особенно ими гордитесь?
— У меня сейчас два любимых проекта. Это город Ковров. Собственно, первое кольцо, которое мы сделали — оно не совсем стандартное, маленького размера, не поддаётся законам вейкбординга. Но зато там очень крутая атмосфера, миллион фигур, и почему мне нравится с ними работать — у них всегда какие-то новые идеи, новые пожелания. Во-первых, у нас всегда есть работа, что очень хорошо; а во-вторых, работа не стандартная, весёлая.
Вот, допустим, несколько дней назад мы поставили им уникальную фигуру, единственную в России, а может быть и в мире, — это надувной бигэйр, и просто произвели фурор. Каждый к нам подходил и говорил, что это новая ветвь в вейкбординге, новая ступень развития, другой мир. Идея началась с желания создать то, чего ни у кого нет. Подумали — и реализовали.
И второй такой парк, который я очень люблю и с теплотой отношусь, — это липецкий «Вейк-48», который построил мой давний друг. Они сначала покупали один реверс, потом второй, потом созрели на кольцо, прикупили горнолыжку, у них это развивается.
Мне нравится их отношение — спокойствие. По-домашнему уютно, хорошо, приятно. Всегда приятное ощущение оттого, что всё технически работает, они соблюдают все регламенты. Я горжусь тем, как они относятся к оборудованию, которое мы сделали. Очень приятно с ними работать. Никогда никаких вопросов не возникает.
— В России ведь пока нет вейк-парков, входящих в топы лучших в Европе и мире? Почему? Есть ли у нас шанс?
— Есть такие парки. Приезжают иностранные гости, остаются в восторге от того, что происходит, просто их ещё никто не видел. Наш ростовский парк — почему бы ему не быть в мировом топе? Что здесь такого? Или вот сейчас мы строим в Иркутске кольцевой парк, в котором и остров есть, и берег по кругу, идеально ровная вода. Сейчас там наставить хорошее количество фигур, поставить какую-нибудь гостиничку рядом на берегу — и в мировой топ-10 точно можно поместить.
Для этого всё есть. Индустрия набирает обороты. Нужны деньги в первую очередь, и инвесторы должны понимать, что эти деньги вернутся. Поэтому, я думаю, совсем скоро о российском вейкбординге заговорят в мировом масштабе. Это не за горами.
— Александр, вопрос к вам как к известному спортсмену и организатору соревнований. Как вы относитесь к олимпийскому движению в его нынешней стадии и к тому, что новые, экстремальные виды спорта, такие как сёрфинг и скейтбординг, становятся олимпийскими?
— Да, в олимпийском движении я увидел скейтбординг и сёрфинг. Про скейтбординг непонятно. Ну да, он имеет право быть олимпийским, потому что здесь чёткие критерии, всё ясно, как делается какой трюк, какой сложнее, какой проще.
А вот сёрфинг. Тут у меня двоякое впечатление. Во-первых, я его безумно люблю, это, наверное, единственная моя страсть из спорта. Сёрфинг — это смысл жизни, какая-то философия, а не спорт, который можно оценивать баллами. Я считаю, что он не должен быть олимпийским. Если его делать олимпийским, значит, нужны идеальные, ровные волны одинакового размера. Мы, опережая события, сейчас конструируем машину по производству как раз волн для классического сёрфинга, где можно будет погрести, встать, проехать. Это, скажем так, наше будущее.
— Какими видами спорта, кроме вейкбординга, занимаетесь вы и ваша семья?
— Сейчас это только вейкбординг. И сын катается, и я катаюсь, думаю, что и дочка вот-вот уже поедет, потому что проявляет интерес. Повторюсь, что вейкбординг — это рядом тренажёрный зал, а сёрфинг — это жизнь, это нечто настоящее, то, ради чего я несколько лет прожил на Бали, катался, тренировался, учился. Без этого уже тяжело жить. Если говорить о том, как сейчас провёл бы отпуск, это только поехать куда-нибудь посёрфить.
©ЭСиО, Алёна Волокушина, Ирина Анцупова, 9 июля 2020